А.П.Бородин – одна из монументальных фигур русской композиторской школы, один из членов . Он – один из первых композиторов, тот, благодаря которому Европа узнала и признала русскую музыку. В этом смысле его имя стоит в одном ряду с именем
Александр Порфирьевич Бородин (1833 – 1887) прожил недолгую жизнь и умер внезапно из-за инфаркта.
«…словно пушечное ядро ударило в него и вырвало из рядов живых».
В отличие от друзей-единомышленников, этот композитор, пройдя традиционный для путь, сохранил верность своей основной профессии – химии (тогда как – ушел в отставку, Римский-Корсаков покинул морскую службу, Кюи – также недолго оставался военным инженером).
Имя Бородина в ХІХ ст. было широко известно наряду с крупнейшими русскими химиками как в России, так и в Европе: вместе с профессором Н. Зининым им был осуществлен подлинный переворот (заложили основы современной теории пластмасс). Кроме того, композитор был крупным педагогом. Сам он шутил, что музыку сочиняет тогда, когда отдыхает или болеет. И шутка его – правдива, поскольку работа над произведениями растягивалась зачастую не только на года, а – на десятилетия (над оперой «Князь Игорь» работал 25 лет и так и не завершил ее).
В творческом наследии Бородина:
- 1 опера («Князь Игорь»),
- оперетта с разговорными диалогами «Богатыри»,
- 3 симфонии (№ 3 не окончена),
- симфоническая картина «В Средней Азии»,
- камерные, фортепианные сочинения, романсы и песни,
- концерт для флейты и фортепиано с оркестром (утрачен).
Симфонии А.П.Бородина
Немаловажную роль в творческой биографии Бородина-симфониста сыграла его Первая симфония Es —dur (1867, впервые исполнена в декабре 1868). Благодаря ей композитора узнала вся Европа. Кюи отмечает, что в симфонии
«…много силы, горячности, огня и значительная степень оригинальности».
Автором одной из заметок в прессе симфония охарактеризована как «изумительно богатая, чисто бетховенской красоты». Именно она открывает линию русского эпического симфонизма, где намечаются характерные признаки и особенности русской симфонии:
- широта, неторопливость, спокойствие, повествовательность, что подразумевает эпический симфонизм;
- отсутствие прямых конфликтных столкновений;
- картинность.
Также здесь сформировался характерный оркестр композитора.
Именно в его творчестве определяется полный парный состав, медные инструменты становятся хроматическими; оркестр отличается мощью, пышностью, яркостью, колористическим богатством.
Симфония №2 (1869-1876) утверждает традиции, сформированные в симфонии №1, и охарактеризована Стасовым так:
«Она имеет характер национальный и программный. Здесь слышится древний русский богатырский склад».
Хотя симфония относится к одному из самых спокойных, повествовательных произведений, сила ее воздействия такова, что Мусоргский назвал ее «Героической славянской симфонией». Рельефность и картинность привели к тому, что за симфонией закрепилось программное название «Богатырская». Кроме того, программное толкование (благодаря Стасову) получили каждая из ее частей:
«Собрание русских богатырей», «Богатырские игрища», «Рассказ баяна», «Пир богатырей».
Симфония №3 a —moll (неоконченная) с ярко выраженным национальным колоритом впервые была исполнена в Москве 1899 г. в Московском немецком клубе под управлением В. С. Терентьева.
Оперное творчество Бородина
Широко известная опера «Князь Игорь» создавалась музыкантом на протяжении 25 лет, но так и осталась неоконченной. Премьера состоялась лишь в 1890 г. (23 октября, в постановке Мариинского театра), став своеобразным памятником композитору, которого уже к тому времени не было в живых. Над либретто он работал вместе с В. В. Стасовым, внесшим неоценимый вклад в процесс создания оперы. Так, был период, когда Бородин перестал работать над произведением, указывая тому две причины:
- сложность и масштабы работы заставили засомневаться композитора в том, что он с нею справится;
- жанр литературного первоисточника («Слово о полку Игореве») не предполагал остроконфликтного противостояния, необходимого для напряженности развития сценического действия.
И здесь композитору на помощь пришел Стасов, предложив, кроме основной конфликтной линии противостояния наций (русские-половцы), линию нравственности: с одной стороны, благородство и возвышенность Игоря, с другой – привнесение в оперный сюжет образного мира князя Галицкого. Так, оперная драматургия приобрела дополнительный конфликт. Благодаря деятельности Стасова и усложнению сюжета, мастер возвращается к работе над произведением.
Камерная музыка А.П.Бородина
Композитор считал, что
«…камерная музыка представляет одно из самых могучих средств для развития музыкального вкуса и понимания…».
Приобретя технические навыки путем освоения западно-европейских традиций в области камерного письма, музыкант, кроме того, овладевает глинкинской традицией, сформировав собственный индивидуальный стиль, который проявляется уже в ранних произведениях.
К образцам камерной музыки относятся, например:
Квинтет c —moll для фортепиано и струнных; «Тарантелла» для фортепиано в четыре руки; «Полька» для фортепиано в четыре руки; Струнное трио на тему «Чем тебя я огорчила»; Секстет, Квартет для флейты, альта, гобоя, виолончели, Фортепианное и Струнное трио; Струнный квинтет; 2 скерцо для фортепиано в четыре руки; четырехручное «Allegretto »; вокальные пьесы; Квартет №1 A —dur (впервые исполнен в 1880 по рукописи); Квартет №2 D —dur (1881).
Также «Маленькая сюита» для фортепиано (была оркестрована А. Глазуновым), «Парафразы» (музыкальная шутка, созданная композиторами «Могучей кучки», вызвавшая восхищение Листа и послужившая поводом для нападок со стороны враждебных «кучкистскому» направлению музыкантов, – отмечает В. Яковлев). Среди вокальных произведений – «Песнь темного леса» (нередко исполнялась как хоровое произведение), романсы «Для берегов отчизны дальней», «Фальшивая нота», баллада «Море» и многие другие.
Именно в камерно-вокальной музыке, которую нередко называют «творческой лабораторией» композитора, впервые, – указывает А. Н. Сохор, – композитором было найдено последовательное и полное проявление богатырского духа, русского народно-эпического склада, мелодико-гармонического своеобразия (романсы «Спящая княжна», «Песнь темного леса»).
И именно поэтому постижение «монументального Бородина» пролегает через его камерные «зарисовки», «акварели», «этюды».
Все творчество композитора содержит и в той или иной мере всегда сочетает в себе два начала: эпическое и лирическое. В сравнении с музыкой других композиторов, стиль Бородина отличается спокойствием, возвышенностью, благородством, уравновешенностью.
Продолжая развивать пути, намеченные М. Глинкой, Бородин тем не менее сказал свое слово в истории развития русской музыкальной культуры:
- Чайковским, он – создатель жанра русского квартета.
- России и Востока. Интерес к восточному миру был актуален и ранее, но именно у этого композитора возникает тема дружбы (ярко демонстрирует симфоническая картина «В Средней Азии», где развиваются русская и восточная темы, объединяющиеся в итоге).
Александр Порфирьевич Бородин / Alexander Borodin
"Спящая княжна"; 2 польки
(Helen)
Александр Порфирьевич Бородин (31 октября (12 ноября) 1833, Санкт-Петербург — 15 (27) февраля 1887, там же) — русский композитор, учёный — химик и медик. Участник «Могучей кучки». Основоположник русского эпического симфонизма
Александр Порфирьевич Бородин был незаконорожденным сыном 62-летнего имеретинского князя Луки Степановича Гедианова (Гедеванишвили), (1772—1840) и 25-летней Авдотьи Константиновны Антоновой и при рождении был записан сыном крепостного слуги князя — Порфирия Ионовича Бородина и его жены Татьяны Григорьевны.До 8 лет мальчик являлся крепостным своего отца, который перед смертью в 1840 году дал сыну вольную и купил четырёхэтажный дом для него и Авдотьи Константиновны, выданной замуж за военного врача Клейнеке. В первой половине XIX века внебрачные связи не афишировались, поэтому имена родителей скрывались и незаконнорождённого мальчика представляли как племянника Авдотьи Константиновны.
Из-за происхождения, не позволявшего поступить в гимназию, Бородин проходил домашнее обучение по всем предметам гимназического курса, изучал немецкий и французский языки и получил прекрасное образование.
Уже в детстве обнаружил музыкальную одарённость, в 9 лет написав первое произведение — польку «Helen». Обучался (по воле матери преимущественно дома) игре на музыкальных инструментах — вначале на флейте и фортепиано, а с 13 лет — на виолончели. В это же время создал первое серьёзное музыкальное произведение — концерт для флейты с фортепиано.
В возрасте 10 лет стал интересоваться химией, которая с годами из увлечения превратилась в дело всей его жизни.
Однако занятиям наукой и получению высшего образования препятствовало всё то же «незаконное» происхождение молодого человека, которое, при отсутствии легальной возможности изменения общественного статуса, вынудило мать Бородина и её мужа воспользоваться ведомством чиновников Тверской казённой палаты, чтобы записать сына в Новоторжское третьей гильдии купечество. Он получил право закончить гимназию и продолжить своё образование в высшем учебном заведении.
Летом 1850 года Бородин отлично сдал экзамены на аттестат зрелости в Первой Санкт-Петербургской гимназии, а в сентябре того же года семнадцатилетний «купец» Александр Бородин поступил вольнослушателем в петербургскую Медико-хирургическую академию, которую окончил в декабре 1856 года. Изучая медицину, Бородин продолжал заниматься химией под руководством Н. Н. Зинина.
После окончания академии Бородин некоторое время работал ординатором во Втором военно-сухопутном госпитале, где познакомился с лечившимся там офицером, никому еще не известным Модестом Мусоргским. В 1858 г. после серьезных исследований Бородин стал доктором медицины, защитив диссертацию по химии. В том же году по направлению Военно-медицинского ученого Совета он поехал в Солигалич, чтобы изучать состав минеральной воды в лечебнице купца А. А. Кокорева. Отчет об этих исследованиях А. Бородина был опубликован в «Московских ведомостях» (1859), став серьезной научной работой по бальнеологии, что принесла ученому широкую известность.
Продолжил изучение химии Бородин в Гейдельбургском университете (Германия). В г. Карлсруэ был участником знаменитого Международного конгресса химиков вместе со своим учителем Зининым и другом Менделеевым. На этом конгрессе окончательно закрепилась атомо-молекулярная теория строения веществ. Зиму 1860 г. Бородин провел в Париже, где серьезно занимался наукой, прослушал много лекций известных ученых, часами просиживал в библиотеках.
Вернувшись в Гейдельберг, весной 1861 г. Бородин познакомился с Е. С. Протопоповой, которая находилась в Германии на лечении серьезного хронического бронхо-легочного заболевания. Она была замечательной пианисткой. Под ее влиянием у Бородина возродился совсем было угасший интерес к композиции. Вскоре здоровье Екатерины Сергеевны сильно ухудшилось, и Бородин уже в качестве ее жениха сопровождал женщину в Италию, где климат был более благоприятным.
На родине пара вынуждена была расстаться: Екатерина Сергеевна осталась в Москве у матери, а Александр Порфирьевич уехал в Петербург, где получил место адъюнкт-профессора в Медико-хирургической академии. Из-за материальной и бытовой неустроенности свадьба состоялась только через несколько месяцев – весной 1863 г. Занятия наукой Бородин не прекращал до конца жизни. Его авторству принадлежит более сорока фундаментальных трудов по химии.
Музыкой Бородин занимался с юности, писал романсы, камерно-инструментальные и фортепианные пьесы. Эти занятия он был вынужден скрывать от коллег по научной работе. Вопреки всему, творчество А. Бородина является неоценимым вкладом в сокровищницу не только русской, но и мировой музыкальной классики. Восемнадцать лет Бородин работал над своей знаменитой оперой «Князь Игорь», но окончить ее так и не успел, ее заканчивали, следуя замыслу автора, Римский – Корсаков и Глазунов. Это был настоящий национальный героический эпос в музыке. Первая постановка «Князя Игоря» состоялась на сцене Мариинского театра в Санкт-Петербурге (1890). Опера Бородина до сих пор с успехом идет в театрах всего мира.
Вершина русской мировой симфонической музыки – Вторая симфония Бородина, известная под названием «Богатырская» (1876). В ней, как и в опере «Князь Игорь», слышатся мотивы русского народного песенного творчества, а в симфонической картине под названием «В Средней Азии» - народная музыка Востока. В жанре вокальной лирики композитор создал множество романсов. Самым знаменитым является романс на стихи А. Пушкина «Для берегов отчизны дальной». В других его романсах живут образы богатырского эпоса и освободительной идеи («Спящая княжна», «Песня темного леса»).
Не смотря на то, что Бородин посвятил науке всю свою жизнь, мир знает и чтит его как великого композитора. Он умер внезапно, не дожив до старости, от инфаркта в феврале 1887 года. Ему было всего 53 года. Похоронили А.П. Бородина в Санкт-Петербурге, на Тихвинском кладбище.
Сказка
Посвящается Николаю Андреевичу Римскому-Корсакову
Спит.
Спит в лесу глухом,
Спит княжна волшебным сном,
Спит под кровом тёмной ночи,
Сон сковал ей крепко очи.
Спит, спит.
Вот и лес глухой очнулся,
С диким смехом вдруг проснулся
Ведьм и леших шумный рой
И промчался над княжной.
Лишь княжна в лесу глухом
Спит все тем же мёртвым сном.
Спит, спит.
Слух прошёл, что в лес дремучий
Богатырь придёт могучий,
Чары силой сокрушит,
Сон волшебный победит
И княжну освободит, освободит.
Но проходят дни за днями,
Годы идут за годами...
Ни души живой кругом,
Все объято мёртвым сном.
Так княжна в лесу глухом
Тихо спит глубоким сном;
Сон сковал ей крепко очи,
Спит она и дни, и ночи.
Спит, спит.
И никто не знает, скоро ль
Час ударит пробужденья.
А.П. Бородин, 1867
Однажды маленькая Ганя Литвиненко попросила его поиграть с ней в четыре руки.
— Но позволь, — сказал он, — ты ведь ничего не умеешь играть, детка.
— Да нет же, смотри, я умею играть вот что.
И она сыграла одним пальцем каждой руки самый простенький мотив, то, что дети называли «котлетной полькой».
Уступив желанию ребенка, Александр Порфирьевич сымпровизировал на этот мотив своеобразную, забавную польку. Он показал ее приятелям — Римскому-Корсакову и Лядову. Они много смеялись и тоже попробовали написать вариации на эту неизменную тему. Присоединился к их затее и Кюи. В конце концов получились 24 вариации и 14 маленьких пьес для фортепьяно, которые были изданы под названием «Парафразы».
«Парафразы» очень понравились Листу. Кто-то написал об этом в музыкальном фельетоне. Тут-то и поднялась настоящая буря в стакане воды. Враждебные русской музыкальной школе критики обрадовались случаю напасть на Бородина и его товарищей. Они заявили, что Лист не мог одобрить такое сочинение, которое только компрометирует его авторов. Узнав об этом, Лист написал Бородину: «Разрешите и мне скомпрометироваться вместе с Вами». И он добавил к польке свое вступление…
Так Бородин, несмотря на все свои дела и заботы, умел оставаться веселым и жизнерадостным человеком и быть добрым отцом своих «многочисленых приемных дочурок».
Откуда только он черпал силы!
Музыкальная шутка, написанная на неизменяемую
тему так называемой «котлетной польки» (А. П. Бородин), или, как ее еще
называли в балакиревском кружке,— «та-ти-та-ти», посвящалась маленьким
пианистам, способным сыграть тему одним пальцем каждой руки. В окончательном
варианте «Парафразы» состояли из 24 вариаций и 15 маленьких пьес. На тему,
которую мог сыграть любой ребенок одним пальцем, композиторы с замечательной
изобретательностью и неподдельным юмором написали целую серию танцев (вальсы,
менуэты, польки, галопы, жиги, тарантеллы), а также «Колыбельную песнь»,
«Трезвон» и несколько других пьес. Весь цикл завершается праздничным
«Торжественным шествием» Лядова. Кюи в этом сочинении принадлежит «Вальс»,
который, по словам Стасова, «искрится, как шампанское, и увлекает своею
страстностью».
«Парафразы» получились настолько удачными и оригинальными, что сразу привлекли
внимание Листа, как только он познакомился с этой музыкой. Обращаясь с письмом
от 15 июня 1879 года к авторам цикла, Лист писал: «В форме шутки вы создали
произведение огромного достоинства. Меня очаровали ваши „Парафразы"... Вот
наконец замечательный свод науки, гармонии, контрапункта, ритма, фигурационного
стиля и того, что по-немецки называется „Formenlehre"— учением о форме. Я
охотно предложу профессорам композиции консерваторий Европы и Америки принять
ваши „Парафразы" как практическое руководство в их преподавании. Уже на
первой странице вариации II и III — настоящие драгоценности; не менее ценны и следующие
номера, до „Комической фуги" и „Шествия", которые со славой венчают
произведение. Благодарю вас, господа, за доставленное мне наслаждение...»
Заканчивая свое письмо, Лист подчеркнул: «Мои симпатии и глубокое уважение,
которое я к вам питаю, длятся много лет».
Листу настолько пришлось по душе это произведение, что он прислал свою
небольшую вариацию на ту же тему, которая вошла в цикл и была издана в
факсимильном воспроизведении.
А.П. Бородин
ВКЛАД В ИСТОРИЮ
|
Музыкальное наследие Бородина
Музыкальные способности Бородина обнаружились очень рано; девятилетним ребенком он по слуху играл на фортепиано всевозможные пьесы, слышанные им в исполнении военных оркестров, а 13 лет написал первое сочинение: концерт для флейты, на которой довольно бойко играл;
Несмотря на усиленные занятия наукой, Бородин никогда не оставлял музыки: в этот период им созданы струнный и фортепианный квинтеты, струнный секстет и другие камерные произведения. Решающим в его музыкальной биографии стал 1862, когда Бородин познакомился и подружился с композитором Милием Балакиревым и его кружком (впоследствии известным под именем Новой русской школы или «Могучей кучки»), состоявшим из Цезаря Кюи, Николая Римского-Корсакова и Модеста Мусоргского; под их влиянием Бородин начал работу над симфонией ми-бемоль мажор.
Опера Князь Игорь, несомненно, является крупнейшим творческим достижением Бородина. Она была закончена и инструментована после смерти композитора Николаем Римским-Корсаковым и Александром Глазуновым и впервые поставлена в Петербурге в 1890. Вторая и незавершенная Третья симфонии, а также картина В Средней Азии по образному строю близки опере: здесь тот же мир героического прошлого России, который вызвал к жизни музыку замечательной силы, необычайного своеобразия и яркого колорита, порой отмеченную редким чувством юмора. Бородин не выделялся мастерством драматурга, но его опера благодаря высоким музыкальным достоинствам завоевала сцены всего мира.
В Гейдельберге он познакомился с Екатериной Сергеевной Протопоповой, талантливой пианисткой; она много играла ему Шумана, Шопена и Листа. В 1863 г. она стала его женой. Высоко ценя композиторский талант мужа, она имела на его творчество самое благотворное влияние. Сохранилось много писем Бородина к ней, в которых он давал подробные отчеты о своей жизни и своем творчестве. Эти письма и некоторые другие являются драгоценным источником не только для биографии Бородина, но и для истории русской музыки вообще.
"Князь Игорь" - не музыкальная драма с непрерывно текущей музыкой, основанной на определенных для каждого действующего лица лейтмотивах; это скорее драматизированный эпос, а не драма. Не воспринял Бородин полностью и оперной реформы Даргомыжского, выразившейся в "Каменном Госте", с последовательно применяемым вокальным речитативным стилем. Музыка "Игоря" состоит из ряда закругленных номеров оркестровых, хоровых, ансамблей и сольных. Преобладает ариозное пение, но встречается и мелодически-речитативный стиль, чрезвычайно выразительный. Старые формы не мешают, однако, Бородину осуществить в опере логику действия и логику чисто музыкальную. Его либретто, получающее значение только в связи с музыкой, написано превосходным, характерным языком; действие развивается естественно, свободно. Действующие лица - живые люди, каждое из них имеет яркие вокальные партии, дающие совместно с богатым оркестром целый ряд превосходных, рельефных характеристик. Хоры обрисовывают не менее ярко настроение народных масс. Оркестр то рисует природу (сцена затмения, жгучий колорит половецкой степи), то служит могучим выразителем народного характера (половецкий марш, пляски). Чисто лирический элемент находит широкое применение в ариозном пении. Бородин, преимущественно композитор программной музыки, не писал симфонических поэм. Его прелестная музыкальная картина "В Средней Азии" строго программная, но музыка, предназначавшаяся для живой картины, не могла здесь получить широкого развития, какого бы она заслуживала. Его симфонии тоже программны; хотя программа и не дана композитором, но они не отступают от классических форм. Стасов со слов Бородина говорит, что во второй симфонии в Adagio автор изображает "баяна", в 1-й части - собрание русских богатырей, в финале - сцену пира богатырей при звуке гусель, при ликовании народа. Но, может быть, именно потому Бородин и не дал программы своим симфониям, чтобы не стеснять композиторской свободы в симфоническом развитии, в котором он проявляет громадную творческую фантазию и мастерство. Квартеты Бородина, обнаруживая глубокое знание особенностей квартетного стиля и контрапунктическое мастерство, замечательны как высокие образцы русской музыки в этом роде. Большая часть романсов Бородина - своеобразные эпические картинки ("Песня темного леса", "Морская Царевна" и пр.), иногда с сильно развитым описательным элементом ("Море"). "Спящая княжна", один из оригинальнейших романсов Бородина, есть, вместе с тем, довольно прозрачная аллегория: княжна - это Россия, которую пробудит от сна богатырская сила. Музыкальный эпос Бородина в опере, симфонии и романсе составляет одну из характернейших сторон его таланта, роднящую его с Глинкой. Это особенно сильно сказывается в его опере "Князь Игорь" (посвященной памяти Глинки), многие страницы которой могут быть поставлены наряду с лучшими страницами "Руслана". Объективность музыкальных образов и характеров в симфонии и опере уживается вполне с другой стороной творческого таланта Бородина - с субъективностью, с лиризмом, то нежным, то страстным, иных его романсов ("Отравой полны мои песни", "Арабская песня", "Для берегов отчизны"), многих страниц "Князя Игоря" ("Каватина Кончаковны", "Песня Ярославны", романс княжича Владимира и пр.) и квартетов (прелестный ноктюрн в квартете D-dur). Мелодическое творчество Бородина неиссякаемо, оригинально, типично. Наряду с короткими характерными мотивами, удобными для тематической разработки, составляющей одну из сильных сторон его музыкальной фактуры, он создает и широкую кантилену, льющуюся непринужденно и легко. Он в высшей степени разнообразный и тонкий гармонист, последователь Шумана и Листа, но давший и свое, новое в этой области. Он более склонен к мажору, чем к минору. Его модуляции часто поражают неожиданностью, смелостью, но всегда красивы, логичны. Чрезвычайно богата, часто своеобразна и капризна его ритмика, вносящая в его музыку разнообразие, бодрость, жизненность. Бородин - прирожденный контрапунктист и инструментатор. Соединение разнородных тем встречается у него нередко и отличается естественностью и рельефностью (восточная и русская темы в картине "В Средней Азии", такие же темы в половецких плясках в "Игоре" и пр.). Он часто применяет, и с большим мастерством, имитационный стиль (ноктюрн в квартете). Его оркестровка отличается богатейшей звучностью, пластичностью, вкусом в подборе тембров и их комбинировании и только изредка впадает в излишнюю грузность. Форма у Бородина всегда законченна и совершенно лишена длиннот. Индивидуальность композиторского таланта Бородина характеризуется грандиозностью и цельностью концепции (особенно типична вторая симфония и "Игорь"), жизнерадостностью, здоровой уравновешенностью духа, не исключающей стихийной страстности и изящной нежности. Юмор и комизм одинаково доступны ему; драматизм - менее. Яркий национальный характер, то русский, то восточный, часто грузинский (здесь сказалось грузинское происхождение Бородина) - основная особенность всех сочинений Бородина.
В 50-е гг. 19 в. начал писать романсы, фортепианные пьесы, камерно-инструментальные ансамбли. В 1862 познакомился с М. А. Балакиревым, вошёл в Балакиревский кружок («Могучую кучку»). Под влиянием Балакирева, В. В. Стасова и других «кучкистов» окончательно сложились музыкально-эстетические взгляды Бородина как последователя М. И. Глинки, приверженца русской национальной школы в музыке, определился самостоятельный зрелый стиль композитора.
Творческое наследие Бородина сравнительно невелико по объёму, но является ценнейшим вкладом в сокровищницу русской музыкальной классики. В творчестве Бородина, представителя передовой интеллигенции 1860-х гг., отчётливо проходит тема величия русского народа, любви к родине, свободолюбия. Музыка его отличается эпической широтой, мужественностью, в то же время глубоким лиризмом.
Наиболее значительное произведение Бородина - опера «Князь Игорь», являющаяся образцом национального героического эпоса в музыке. Из-за большой загруженности научной и педагогической работой Бородин писал медленно. Опера создавалась в течение 18 лет, не была окончена (после смерти Бородина оперу дописали и дооркестровали по материалам автора Н. А. Римский-Корсаков и А. К. Глазунов; поставлена в 1890г., Мариинский театр, Петербург). Опера отличается монументальной цельностью образов, мощностью и размахом народных хоровых сцен, яркостью национального колорита. «Князь Игорь» развивает традиции эпической оперы Глинки «Руслан и Людмила». Бородин - один из создателей русских классических симфонии и квартета. Его 1-я симфония (1867), появившаяся одновременно с первыми образцами этого жанра у Римского-Корсакова и П. И. Чайковского, положила начало героико-эпическому направлению русского симфонизма. Вершиной русского и мирового эпического симфонизма является его 2-я (Богатырская) симфония (1876). К числу лучших созданий камерно-инструментального жанра принадлежат квартеты Бородина (1-й - 1879, 2-й - 1881). Композитор - тонкий художник камерно-вокальной музыки. Образец его вокальной лирики - элегия «Для берегов отчизны дальней» на слова Пушкина. Бородин впервые ввёл в романс образы русского богатырского эпоса, а с ними - освободительные идеи 1860-х гг. («Спящая княжна», «Песня тёмного леса» и др.). Писал также сатирические, юмористические песни («Спесь» и др.). Для творчества Бородина характерно глубокое проникновение в строй русской народной песни, а также музыки народов Востока (в «Князе Игоре», симфониях, симфонической картине «В Средней Азии»).
Творчество Бородина, яркое, самобытное, оказало воздействие на русских и зарубежных композиторов. Традиции Бородина продолжили советские композиторы (С. С. Прокофьев, Ю. А. Шапорин, Г. В. Свиридов, А. И. Хачатурян и др.). Велико значение этих традиций для развития национальных музыкальных культур народов Закавказья и Средней Азии.
С миром русских образов в творчестве Бородина соседствует яркий и полнокровный мир Востока.
Для стиля Бородина характерна эпичность. Его музыка подобна неторопливой летописи, где чередой предстают события и люди. Основной принцип музыкальной драматургии Бородина - сопоставление контрастных образов. Мелодии льются спокойно и плавно, родственны русским крестьянским песням. Гармония отличается насыщенностью, красочностью, необычным строением аккордов, предвосхищая К. Дебюсси и И.Ф. Стравинского.
Бородин нигде не цитирует народные мелодии, он создает собственные музыкальные образы, используя самые характерные особенности фольклора.
Наиболее значительное произведение Бородина - опера "Князь Игорь" (завершена Н. А. Римским-Корсаковым и А. К. Глазуновым, 1890), являющаяся образцом национального героического эпоса в музыке. Автор соединил в ней драматические черты эпическими, выдвинув на первый план защиту Руси от завоевателей.
Бородин - один из создателей русской классической симфонии. Его 2-я симфония получила название "Богатырская" (1876) и стала вершиной русского эпического симфонизма.
Известностью пользуются 2 квартета Бородина, его фортепианные миниатюры и романсы.
Еще при жизни Бородина его произведения были известны и пользовались в России и за рубежом.
После смерти (1887 г.) его творческое наследие оказало плодотворное воздействие на русских и зарубежных композиторов.
| Характеристика творчества |
Александр Порфирьевич Бородин (1833 – 1887)
С именем Бородина связана эпическая линия русской музыкальной культуры, поскольку композитор создал жанр эпической симфонии, эпической оперы, эпического романса.
I. Содержание творчества обусловлено либерально-демократическими воззрениями композитора. основная тема – историческая, поскольку через историю композитор пытался осмыслить современность. Бородин обращается к древней, почти легендарной истории, представленной былиной. 1.Характерная для 60-х тема «народ и власть» в творчестве композитора реализуется двояко – с одной стороны, народ предстаёт в разных ракурсах, с другой, власть, согласно видению Бородина, также может быть разной.
а) монолит, одушевлённый единой идеей патриотизма, сам создающий свою судьбу;
б) сборище людей, лишенных моральных устоев, нравственности, идеалов, толпа, которую можно вести куда угодно.
«Лики» власти раскрываются в опере «Князь Игорь»:
а) Игорь воплощает ответственную власть, приоритеты которой заключены в благе страны и народа;
б) Галицкий – власть во имя личных удовольствий;
в) Кончак – власть во имя славы.
2. Характерная для всего 19 века тема внутреннего мира человека отражена в романсах
3. Мир сказки
4. Народный быт
II. Жанры в творчестве Бородина. Композитор оставил небольшое наследие, о в разных жанрах – романсы (16), 2 квартета, опера «Князь Игорь», симфонические произведения.
III. Музыкальный язык. Ля Бородина характерно обращение к народным ладам, архаическим пластам фольклора. В мелодике можно также обнаружить традиции европейской музыки и даже стиля bell canto.
IV. Сфера интересов Бородина не ограничивалась музыкальной деятельностью. Бородин был серьёзным учёным (химиком). Он занимался проблемой создания периодической системы химических элементов параллельно с Д.И.Менделеевым и, как считается, знаменитая таблица вполне могла бы носить имя Бородина. Бородин был также талантливым медиком, много сделала для создания в России женского медицинского образования. В сфере культуры он раскрыл себя не только как композитор, но как поэт, критик, исполнитель-виолончелист.
Камерно-вокальное творчество
Бородин отдал дань любимому жанру всех русских композиторов – романсу, – создав в нём 16 произведений. Композитор использовал разные тексты, как отечественных (Пушкин, Толстой), так и западноевропейских поэтов (Гейне), а также создавал свои собственные.
Типы романсов (по тематике):
1. Романтические: «Для берегов отчизны дальней», «Отравой полны мои песни», «Морская царевна»;
2. Образцы российской песни «Что ты красна зоренька», «Слушайте подруженьки песенку мою», «Разлюбила красна девица».
К этому типу примыкают песни в сатирическом ключе: «Спесь», «У людей-то в дому». Сатира Бородина отличается от подобных сочинений Даргомыжского или Мусоргского. У Бородина сатира предстаёт, скорее, в сказочно-фольклорном духе, она не такая трагичная, гротесковая социально направленная.
3. На русской фольклорной основе Бородин создаёт эпический романс: «Песня тёмного леса», «Спящая княжна». Образ спящей княжны – символ России, которую должен разбудить и освободить из плена богатырь. Романс написан в форме рондо: рефрен – колыбельная (образ княжны); I эпизод – нечистые силы, пленившие княжну, характеризуются они целотоновой гаммой; II эпизод – образ богатыря.
4. Восточный романс только один – «Арабская мелодия».
Камерно-инструментальное творчество
Бородин был хорошим исполнителем-виолончелистом, поэтому одним из первых уделил камерно-инструментальному жанру значительное внимание. Составы его камерных ансамблей различны – есть 2 квартета, квинтет, секстет. Бородин отталкивается от западно-европейской классической школы. Традиционность проявляется в форме ансамблей (3-х, 4-хчастные циклы). Особенностью является русский тематизм, наполняющий европейскую форму. Прежде всего, это романсовая лирика (ноктюрн из квартета №2), русская народная песня.
Первые годы после возвращения из-за границы и получения профессуры в Медико-хирургической
академии были для Александра Порфирьевича мирным, счастливым и плодотворным
^периодом жизни. С увлечением отдаваясь преподаванию химии и научно-исследовательской
работе в этой области, живо откликаясь на события окружающей жизни, Бородин
находил время и для серьезных занятий музыкой и для творчества.
Вскоре после знакомства с Балакиревым и возобновления дружеского общения
с Мусоргским Александр Порфирьевич познакомился с В, В. Стасовым, затем
(около 1864 года) — с Ц, А. Кюи и, наконец, — осенью 1865 года — с возвратившимся
из дальнего плавания Н. А. Римским-Корсаковым.
Описываемое время было для балакиревского кружка периодом расцвета. В
60-е годы создавалась «музыка русская, новая, великая, неслыханная, невиданная»1;
эти стасовские слова можно отнести к творчеству кучкистов в целом, к их
стремлениям, связанным с общими устремлениями передовой русской общественности
того времени, с идеями Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Герцена
и других светочей прогресса и демократии.
При всех различиях в творческом и общественном облике, которые существовали
между членами балакиревского кружка, их объединяло горячее стремление
к подлинной" народности в искусстве, к реалистической правдивости, которую
«Могучая кучка» противопоставляла западничеству кругов, близких к императорскому
дому, поддерживавшему реакционное искусство, далекое от народа и его запросов.
«Августейшая покровительница» Русского музыкального общества, великая
княгиня Елена Павловна (осмеянная в «Райке» Мусоргского под именем «Музы
Евтерпы») возглавляла «немецкую партию», противодействовавшую борьбе за
утверждение национальной самобытности русской музыки. Термин «немецкая
партия» применялся балакиревцами для обозначения всех рутинеров, пытавшихся
подчинить развитие всего музыкального искусства мертвым схемам, культивировавшимся
в Лейпцигской консерватории, о которой так ядовито отзывался Лист. Естественно
поэтому, что консерваторы русские и западные враждебно относились к демократическим
устремлениям великих русских мастеров. «Отмечу характерный факт: немецкая
партия в Бельгии (составляющая там такое же зло, как и у нас) исчерпала
все возможные и невозможные средства, чтобы воспрепятствовать исполнению
моей второй симфонии в Антверпене»,— писал, например, Бородин жене в одном
из писем.
Общность интересов, разгоравшаяся борьба за высокие идеалы «новой русской
школы» сплотила балакиревцев. У Бородина, в частности, образовалась тогда
со всеми членами кружка прочная дружба, выдержавшая все последующие изменения
взглядов и настроений его друзей. Особенно сблизился Александр Порфирьевич,
несмотря на разницу в летах, — с Н. А. Римским-Корсаковым2.
Бородин жил зимой в Петербурге на своей уже упомянутой квартире в Естественно-историческом
здании Медико-хирургической академии. Квартира эта, довольно обширная,
ро неудобная, была разбросана по частям среди казенных помещений: кухня
помещалась в подвальном этаже, части же квартиры, находившиеся в первом
этаже, были разделены коридором, в который выходили двери академических
лабораторий и кабинетов, поэтому там постоянно сновали студенты и служащие.
Было немало и других неудобств. Спокойного, уединенного места для работы
у Александра Порфирьевича дома не было, не было еще тогда у него и своей
отдельной лаборатории, которую удалось оборудовать несколько позже, У
Екатерины Сергеевны оточти постоянно гостил кто-нибудь из родственников
или опекаемых ею людей, причем нередко это стесняло Бородиных, иной раз
терпевших даже материальные лишения из-за той помощи, которую они считали
своим долгом оказывать всем, нуждавшимся в ней.
Несмотря на все эти неурядицы, Александр Порфирьевич в те годы почти всегда
бывал в светлом жизнерадостном настроении, работая с неизменным увлечением
то в академической аудитории, то в лаборатории, то за фортепьяно.
«Бородин был в высшей степени душевный и образованный человек," приятный
и своеобразно остроумный собеседник. Приходя к нему, я часто заставал
его работающим в лаборатории, которая помещалась рядом с его квартирой,
— вспоминает Н. А. Римский-Корсаков. — Докончив работу, он уходил со мною
к себе на квартиру и мы принимались за музыкальные действия или беседы,
среди которых он вскакивал, бегал снова в лабораторию, чтобы посмотреть,
не перегорело или не перекипятилось ли там что-либо, оглашая при этом
коридор какими-нибудь невероятными секвенциями из последовательностей
нон или септим; затем возвращался и мы продолжали начатую музыку или прерванный
разговор.»
Кроме Н. А. Римского-Корсакова, бывали у Александра Порфирьевича и другие
балакиревцы. некоторые собрания балакиревского кружка происходили и
на квартире Бородина, который в те годы был одним из самых активных деятелей
«Могучей кучки».
Весной 1864 года Бородин собирался ехать вместе с женой за границу: в
письме к Екатерине Сергеевне от 12 мая 1864 года Александр Порфирьевич
сообщает, что он «к субботе должен еще сочинить витиеватый рапорт, в котором
надобно выставить с поэтической стороны необходимость ехать за границу»
4. Эта заграничная поездка не состоялась, и Бородин, как кажется, провел
лето 1864 года в Москве.
По всей вероятности,- в это лето было сочинено скерцо первой симфонии;
такое предположение хорошо согласуется как с указанием Е. С. Бородиной
в ее неоднократно упоминавшейся нами записке, так и с обычаем Бородина
посвящать музыкальному творчеству свой летний досуг.
26 мая (старый стиль) 1865 года Бородины поехали за границу и провели
летние месяцы на юге Австрии, в городе Граце. Они посещали местные театры,
путешествовали по гористым окрестностям Граца, словом, вели ту же жизнь,
как и в первые месяцы своего знакомства. Как передает нам Екатерина Сергеевна,
во время одной из таких прогулок Бородин сочинил середину Andante первой
симфонии:
«.Александр вернулся с прогулки по [.] горам близ какой-то беседки одного
старого замка. Там ему пришла в голову Des-дурная середина Andante, именно
эти, так удачно в ней вышедшие, вздохи качающегося аккомпанемента. Как
теперь вижу его за фортепьяно.»
Возвратились Бородины в Россию 18 августа (старый стиль). Вскоре после
этого, осенью 1865 года, возвратился в Петербург и Н. А. Римский-Корсаков;
в декабре того же года Бородин присутствовал на первом исполнении его
первой (тогда es*moll ной) симфонии в концерте Бесплатной музыкальной
школы6-
О жизни Бородина в следующем — 1866 году сохранились несколько более подробные
сведения благодаря относящейся к весне и началу лета этого года переписке
его с женой.
Из этих писем мы узнаем, например, о продолжавшихся встречах Александра
Порфирьевича с друзьями — балакиревцами. Некоторые косвенные указания
дают основания предположить, что в.конце мая 1866 года Бородин занимался
обработкой финала своей первой симфонии7. В этих письмах мы находим также
сведения бытового характера и возмущенные отклики на реакционные выходки
президента Медико-хирургической академии П. А. Дубовицкого, старательно
насаждавшего тогда в Академии казарменные порядки 8.
Из тех же писем мы узнаем о длительных хлопотах Александра Порфирьевича
в связи с лечением глазной болезни брата жены—А. С. Протопопова и о том,
что Бородин, покончив со всеми хлопотами, отнявшими у него немало времени,
уехал в июне 1866 года в Москву, где он провел все лето. Написанные в
июне и июле письма Александра Порфирьевича к уехавшей в Петербург жене
преисполнены нежности к ней и полны неистощимого веселья; в одном из этих
писем есть прелестное описание прогулки Бородина в подмосковную усадьбу
Свиблово, находящуюся близ Останкина0.
Осенью 1866 года Александр Порфирьевич ездил в Псковскую губернию — в
Хилово — для исследования тамошних минеральных вод: это исследование положило
начало организации известного ныне Хиловского курорта. Поездка Бородина
продолжалась с 6 сентября по 17 сентября, когда он вернулся в Петербург
10.
По-видимому, вскоре после этого — поздней осенью 1866 года, вернее, во
время зимних или весенних каникул 1866/67 учебного года — была закончена
первая симфония, создававшаяся, таким образом, на протяжении пяти лет.
Лето 1867 года Бородины проводили в Москве; в конце этого лета Александр
Порфирьевич заболел, вследствие чего ему пришлось задержаться с возвращением
в Петербург, куда он приехал только 24 сентября.
В это лето Бородин начал работу над
музыкой к шуточной пьесе В. А. Крылова «Богатыри». Музыка была задумана
как пародия на «большие» оперы Мейербера, Россини и других западноевропейских
композиторов, а также на «Рогнеду» Серова.
Вначале предполагалось, что Бородин напишет к «Богатырям» оригинальную
музыку в пародийном духе. Однако этот первоначальный план был изменен
в связи с желанием В. А. Крылова поскорее поставить «Богатырей» на московской
оперной сцене.
В письме к В. А. Крылову, относящемся к августу или началу сентября 1867
года, Бородин высчитывает, что на написание партитуры «Богатырей» ему
понадобится «более 70 дней напряженного, сосредоточенного труда, при исключительном
занятии одною опереткою». «Не забудьте еще,— продолжает Александр Порфирьевич,
— что этот расчет сделан в виду, что все будет написано сразу набело;
что не по-, требуется ни помарок, ни поправок, ни перемен, ни даже переписки;—в
действительности же это едва ли возможно. Прибавьте к этому, что процесс
сочинения не есть чисто механический; темы, мелодии, гармонические комбинации,
голосовые и инструментальные эффекты не приходят в голову каждый день
по востребованию. Из всего этого ясно, что, посвящая даже все свое время
исключительно писанию оперетки, невозможно окончить ее и в 3 месяца.»
Указав далее, что для него «музыка — побочное занятие, отдых от более
серьезных трудов» и что ему, следовательно, «невозможно писать в день
средним числом более 2 страниц партитуры или 4 страниц фортепьянного аранжемента.»,
Александр Порфирьевич приходит к окончательному выводу, что для сочинения
оригинальной музыки к «Богатырям» ему понадобится почти целый год.
В результате всех этих рассуждений Бородин в том же письме советует В.
А. Крылову, если он торопится увидеть «Богатырей» на сцене, снабдить их
музыкою «из готового старого театрального репертуара»12.
Вероятно, после этого письма у В. А. Крылова возникло желание попросить
Бородина самого подобрать эту музыку к «Богатырям» «из готового старого
репертуара». Бородин согласился выполнить эту работу, причем написал некоторое
количество оригинальной музыки, которая в сочетании с остроумно подобранными
отрывками известных опер стала замечательной пародией на условности оперного
жанра. Как видно из письма Бородина к Н. П, Савицкому, составление музыки
к «Богатырям» было им закончено 13 октября 1867 года 13. С этою музыкою
опера-фарс «Богатыри» шла на сцене московского Большого театра 6 ноября
1867 года,1 в бенефис режиссера Н. П. Савицкого, но успеха не имела. Публика
и театральные рецензенты совершенно не поняли пародийного характера музыки,
в которой московские меломаны увидели просто собрание перепевов любезных
их сердцу мотивов, заимствованных композитором, скрывшим свое имя под
тремя звездочками, стоявшими на афише.
Не обошлось и без курьеза. Сотрудник «Московских ведомостей» Н. М. Пановский14,
лично знакомый с Бородиным, сообщил в «Московских ведомостях» незадолго
до представления «Богатырей», что в этой шуточной опере изображен один
недавно приключившийся в московском пригородном ресторане скандал; по
всей вероятности, названный «литератор» хотел этой газетной уткой по-своему
«услужить» Бородину, повысив интерес к содержанию «Богатырей». Случилось,
однако, обратное. Лица, пришедшие на премьеру «Богатырей» именно из желания
увидеть инсценировку какого-то* скандала, были крайне возмущены полным
отсутствием связи либретто «Богатырей» с этим скандалом и, кажется, сами
довольно бурно выражали неудовольствие по этому поводу.
После первого же представления «Богатыри» были сняты с репертуара; предполагалось
поставить их в Петербурге, куда была прислана партитура, но постановка
не состоялась.
«Хотя и добродушно-лукавая затея — «Богатыри», на мой взгляд, заслуживают
внимания каждого исследователя творчества Бородина, которое, повторяю,
без свойственного ему жанра передразнивания и без блестков скоморошества
было бы значительно опустошенным. Кто знает, оказалась ли бы столь "сочной
характеристика Скулы и Ерошки в «Князе Игоре», если бы Бородин не повозился
задолго до того над столь нелепой, по-видимому, затеей, как «Богатыри»,
— справедливо отмечает Б. В. Асафьев, указывая при этом, что пародия Бородина
была, по существу, «единственной русской опереттой» 15.
Важно подчеркнуть также, что острие этой «добродушно-лукавой затеи» Бородина
было направлено одновременно и против условностей западноевропейской оперы
и против считавшегося балакиревцами «псевдорусским» стиля «Рогнеды», пародирование
которой обусловило и сюжет «Богатырей». («В кружке Балакирева над «Рогнедой»
сильно подсмеивались»,— вспоминает Н. А. Римский-Корсаков в «Летописи».)
Действие «Богатырей» происходит «до поры до времени», в удельном княжестве
Куруханском на Калдык-реке, где правит князь Густомысл.
В первом действии * чужестранный богатырь Соловей Будимирович дает обещание
сыну Густомысла, князиньке Задире, выкрасть его сестру Забаву «при всем
честном народе».
Во втором действии Соловей осуществляет свое намерение. Во время торжественного
жертвоприношения Перуну в присутствии князя и всего народа он похищает
Забаву, убаюкав все собрание песенкой. После пробуждения начинаются длительные
сборы богатырей князя Густомысла в поход за похитителем**. Самый главный
богатырь Фома Беренников из трусости остается охранять столицу.
В третьем действии, происходящем в терему жены Густомысла — княгини Милитрисы
Кирбитьевны — центральным моментом служит появление хора «калик перехожих»,
Они сообщают о подступившей к столице несметной женской рати с богатыршею
Амелфою во главе. Фома выступает на защиту города.
В четвертом действии изображается единоборство Фомы и Амелфы. Фома выходит
из этой борьбы победителем посредством надувательства и благодаря счастливому
случаю. Он, при начале боя, весь дрожа от страха и зажмурившись, начинает
подкрадываться к Амелфе. Та же, полагая, что действия Фомы заключают в
себе особую военную хитрость, в точности ему подражает. Заметив это, Фома
улучает момент, когда у Амелфы совсем закрыты глаза, и сдергивает у нее
с головы венец, в котором заключалась вся ее сила.
После победы Фомы, честь которой присваивает себе прятавшийся во время
боя Густомысл, являются от Соловья Будимировича послы-сваты, просящие
у князя «родительского благословения» на брак Соловья с похищенной им
Забавой. Густомысл милостиво удовлетворяет эту просьбу.
В пятом действии изображается свадебный пир у Соловья, в котором участвуют
все действующие лица оперы. Пир завершается общим неистовым плясом («куруханской
вакханалией»).
Музыка «Богатырей» состоит из 22 отдельных музыкальных номеров и играет
в льесе значительную роль, почти непрерывно сопровождая действие. Действующие
лица не везде поют, а иногда, просто говорят. К таким чисто разговорным
отрывкам относится, например, «дурацкий спич» Густомысла в последнем действии,
начинающийся обычным в те времена вступлением к либеральным речам: «В
настоящее время, когда.» и внушенный автору либретто Бородиным.
Для того, чтобы дать читателю краткую и ясную характеристику музыки «Богатырей»,
я позволю себе здесь воспроизвести таблицу, составленную проф. П. А. Ламмом
16 (см. табл. на след. стр.).
Итоговые цифры этой таблицы П. А. Ламма показывают, что 44% музыки «Богатырей»
принадлежит Бородину или обработаны им, в отношении же заимствованных
частей им определено их чередование, и, в некоторых частях, — изменена
оркестровка, в основном выполненная для спектакля дирижером Э. Н. Мертеном.
Необходимо указать, наконец, что В. А. Крылов, так же как и в некоторых
других своих произведениях, сделал в этой пьесе немало социально-обличительных
намеков. Таков, например, характер действующих лиц (феноменальная глупость
князя Густомысла, сребролюбие и лукавство жреца Кострюка и т. п.).
Из многочисленных намеков на современные события и лица цензура изъяла
только один — уничтожила фамилию «Длинноруков» одного из действующих лиц,
признав в этой фамилии сходство с фамилией тогдашнего московского генерал-губернатора
Долгорукова.
Есть основание полагать, что Бородин не забывал и впоследствии «Богатырей»
и кое-что оттуда показывал своим знакомым. Так, например, Н. П. Дианин,
поступивший в университет и познакомившийся с Бородиным около половины
70-х годов, знал всех главных действующих лиц «Богатырей» и кое-какие
напевы оттуда.
Как известно, вторая половина 60-х годов принесла ряд творческих замыслов
членов балакиревского кружка в области оперного творчества. В этой области
они стремились противопоставить свои принципы народности и реализма условностям
оперного жанра, высмеянным в «Богатырях».
Мусоргский работал над «Борисом Годуновым», Римский-Корсаков —
над «Псковитянкой». Бородин также имел уже в то время намерение заняться
сочинением оперы. Как сообщает В. В. Стасов, около 1867 года Балакирев
предложил Бородину в качестве сюжета для оперы историческую драму Мея
«Царская невеста». Александр Порфирьевич сочинил для этой оперы несколько
«превосходных сцен и хоров (самый замечательный был хор пирующих буйных
опричников*), но сюжет этот скоро перестал нравиться Бородину, и он забросил
оперу».
В архиве Бородина не сохранилось автографов номеров «Царской невесты». Материалом, который был, по всей вероятности, использован для этих номеров, можно считать хранящиеся ныне в Ленинградской консерватории записи песен, сделанные Александром Порфирьевичем, в особенности, — сказа «Грозный царь Иван Васильевич». (Записи эти, сделанные «сокращенным способом» — без ключа и указания тональности— обнаружены в архивных материалах А. Н. Дмитриевым).
Но если работа над этим, первым оперным замыслом Бородина (осуществленным,
как известно, впоследствии Римским-Корсаковым) не привела в конечном счете
к успешным результатам, то в другой области Бородин в это время достиг
многого: он сочинил «Спящую княжну» и «Песню темного леса». Точные даты
сочинения этих романсов нам неизвестны. Отметим, однако, что в поздравлении
со днем именин (?), написанном 28 августа 1867 года, Екатерина Сергеевна
называет Бородина «новеньким Глинкой». Такое название могло возникнуть,
скорее всего, именно после сочинения «Спящей княжны», так как именно этот
романс в балакиревском кружке часто "сравнивали с произведениями Глинки.
Следовательно, «Спящая княжна» была создана во всяком случае не позже
августа 1867 года.
24 февраля 1868 года М. А. Балакиревым, приглашенным с осени 1867 года
на должность дирижера концертов Русского музыкального общества, была устроена
в зале Михайловского дворца закрытая репетиция, на которой, наряду с другими
новыми вещами русских композиторов, была исполнена первая симфония Бородина18.
Исполнение было неудачным, так как в переписанных наспех партиях было
много ошибок. Несмотря на это, как говорит Н. А. Римский-Корсаков, «все-таки
можно было судить о великих достоинствах симфонии и ее превосходной оркестровке».
К весне 1868 года относится сближение балакиревского кружка с А. С. Даргомыжским, у которого стали почти каждую неделю бывать Балакирев, Бородин, Кюи, Римский-Корсаков, Мусоргский, Стасов и другие лица, близкие к «новой русской школе». На этих собраниях исполнялись отрывки из сочинявшегося тогда Даргомыжским «Каменного гостя», а также другие произведения, в том числе и песни Бородина 20.* В числе исполнительниц выделялись сестры Пур-гольд — Александра Николаевна (в замужестве — Молас) и Надежда Николаевна (впоследствии вышедшая замуж за Римокого-Корсакова). Как кажется, на этих собраниях произошло знакомство Бородиных с сестрой композитора Н. И. Лодыженского— Анной Николаевной (в замужестве-Калининой). Вскоре Бородины познакомились и с другими представителями многочисленного семейства Лодыженских и по приглашению братьев Н. Н. и И. Н. Лодыженских провели лето 1868 года в Кашинском уезде Тверской губернии в имении Ивана Николаевича Лодыженского — «Маковницы».
А. Н. Калинина в то лето серьезно увлеклась Бородиным, который, рассказывая
Екатерине Сергеевне в письме от 25-октября 1868 года о своих отношениях
с А. Н. Калининой, писал: «в чувстве моем к ней я от тебя ничего не отнимаю,
а даю только то, чего не могу дать тебе: «чувство моей любви к детям»,
т. е. к элементу слабости, молодости, надежд и будущности.» Под влиянием
встреч с Анной Николаевной композитор сочинил в июле месяце 1868 года
романс «Морская царевна» на собственные слова, а вслед за тем написал
и романсы «Отравой полны мои песни» и «Фальшивая нота», в которых звучат
отражения его переживаний и некоторой натянутости, создавшейся тогда в
отношениях с женойу
Вскоре по возвращении в Петербург — 23 сентября — Бородин посетил Ц. А.
Кюи, у которого застал М. П. Мусоргского и Н. А. Римского-Корсакова. В
тот день у Кюи была исполнена часть только что им оконченного «Ратклифа»,
несколько отрывков из начатой Римским-Корсаковым «Псковитянки» и первый
акт «Женитьбы» Мусоргского.
Из этих новинок «Ратклиф» заслужил самый положительный отзыв Бородина**,
еще более восторженные слова вызвала «Псковитянка»: «Это такое благоухание,
такая молодость, свежесть, красота. я просто раскис от удовольствия. Экая
громада таланта у этого человечка! и что за легкость творчества!»
Наряду с этим, музыке Мусоргского к «Женитьбе» дается, в полном согласии
с мнениями Кюи и Балакирева, оценка весьма сдержанная:
«Потом исполнил Мусоргский первый акт «Женитьбы»-Гоголя, написанный прямо
на текст этого писателя, без всякого изменения. Вещь необычайная по курьезности
и парадоксальности, полная новизны и местами большого юмору, но в целом
— une chose manquee — невозможная в исполнении. Кроме того, на ней лежит
печать слишком спешного труда».
Участвуя в жизни «Могучей кучки», вынашивая свои новые творческие музыкальные
замыслы, Бородин продолжал занятия в Медико-хирургической академии, развивая,
вместе с тем, энергичную научную и общественную деятельность. В начале
декабря 1868 года он принял, например, участие в первом (учредительном)
собрании Химического общества.
«Было очень весело и приятно. Второе заседание назначено на 9 января»,
—писал он П. П. Алексееву. Как видно из того же письма (от 23 декабря
1868 года), а также из других источников22, Бородин в то время ежедневно
занимался химическими исследованиями, изучая продукты уплотнения валерианового
альдегида, а также ставя некоторые опыты физико-химического характера,
относившиеся, например, к допросам о притягивании воды расплывающимися
веществами и о выпаривании водных растворов.
В том же декабре 1868 года Александр Порфирьевич, как доказывают его письма
к М. А. Балакиреву 23, занимался редактированием партитуры и исправлением
партий своей первой симфонии для открытого первого исполнения ее в концерте
Русского музыкального общества. Эта весьма кропотливая работа вызывает
у автора в цитированных только что письмах возмущенные восклицания: «Вранья
там была чертова куча!. Вообще, над симфонией тяготеет какой-то рок: все
наши вещи шли в бесплатной школе *, только моей не удалось; все шли своевременно
— только моя три года ждет очереди. Все переписывал Гаман, только мою
какой-то сукин сын. Остается только, чтобы автора закидали мочеными яблоками.»
Закончив исправления и отсылая симфонию Балакиреву, Бородин писал ему:
«Вранья была в партиях пропасть. кроме нарочитых гармонических курьезов,
должны были выходить совершенно необычайные сочетания малых секунд, квинт,
мажора с минором и черт знает что. Ну, батенька, я никогда не думал, чтобы
проверка партий была такая адская работа!»
Первая симфония «композитора, ищущего неизвестности», как называл себя Бородин , была впервые исполнена в
концерте Музыкального общества под управлением М. А. Балакирева— 4 января
1869 года.
По воспоминаниям Балакирева 24: «Первая часть была принята со стороны
публики холодно. По окончании ее немного похлопали и умолкли. Я испугался
и поспешил начать Scherzo, которое прошло бойко и вызвало ряд рукоплесканий.
Автор был вызван. Публика заставила повторить Scherzo. Остальные части
возбудили горячее сочувствие -публики **, и после финала автор был вызван
несколько раз. Тогдашний музыкальный критик Ф. М. Толстой, ненавистник
новой русской музыки, стал мне далее нахваливать финал и видимо был растерян
от неожиданности. Кологривов радовался от души и сердечно приветствовал
Бородина. Умирающий Даргомыжский с нетерпением ждал известия о том, как
прошел концерт, но, к сожалению, никто из нас к нему не зашел, *5оясь
тревожить больного поздней ночью. Заехал только приятель его К. Н. Вельяминов,
но тот, однако же, не мог рассказать ему обо всем подробно. На утро уже
не стало Даргомыжского; он скончался от аневризма около 5-ти часов утра
5-го января. Но всего более доволен был автор исполнением своей симфонии,
решившей его судьбу. Успех сильно подействовал на него, и тогда же он
принялся за сочинение второй симфонии h-moil, чувствуя в музыке настоящее
свое призвание».
К описываемому моменту противоречия между балакиревцами и другими музыкальными
кружками достигли значительной остроты; неудивительно поэтому, что со
стороны враждебных «Могучей кучке» рецензентов имело место прямое отрицание
успеха симфонии Бородина, как это, например, видно из известного отзыва
А. Н. Серова.
Но если при всем ее успехе симфония не могла еще быть единодушна принята,
то для автора день ее первого исполнения действительно был важной жизненной
вехой. Бородин почувствовал себя окрыленным этим успехом и ревностно принялся
за исполнение новых художественных задач.
О музыкально-эстетических взглядах Александра Порфирьевича, сложившихся
к тому времени, дают известное представление его критические статьи, помещенные
на протяжении сезона 1868/69 года в газете «С.-Петербургские ведомости»,
где Бородин временно заменял Ц.А. Кюи ,
занятого репетициями «Ратклифа». Эти. рецензии, рисующие нам взгляды Бородина
тех дней, перепечатаны в четвертом выпуске «Писем» А. П. Бородина.